Одним из главных открытий этих двух месяце стало то, что моя якобы невнимательность при работе с цифрами (когда думаешь 20, пишешь 68, а в сумме получаешь -863), это не невнимательность вовсе, а руки, не успевающие за головой. А неумение это проверять — опять-таки, не невнимательность, а высокая тревожность. Потому что если что-то где-то не сходится (а оно гарантировано не сходится при таком раскладе), то начинается паника, и ни о какой проверке уже речи быть не может. Если панику выключить, то вполне можно и пропущенную запятую в коде найти, и флаги нужные поставить, и правильно сложить два числа в пределах первого десятка.
Программирование — это ужасно круто. Если бы мне еще коды потом по ночам не снились, было бы совсем хорошо.
Но вообще на этой неделе работа мне нравилась: нужно было понять, почему некоторая больница оказалась одной из худших в стране, и придумать, как это так подать, чтобы они могли что-то с этим сделать, а не просто циферки на бумаге. Занятие получается вполне экспериментально-исследовательское: формулировка гипотезы, тестирование, модификация, снова тестирование. Хотя паттерны, которые раскапываются, конечно, довольно печальны. Если ты попал в больницу в выходной, то ты с сильно большей вероятностью окажешься там снова в течение месяца, чем если бы ты попал туда в будний день. Вероятность отправиться домой в течение 24 часов с диагнозом из серии 'боль в груди' или 'лихорадка неизвестного генеза', а потом вернуться с тем же диагнозом, сильно больше нуля, чем хотелось бы. Ну и так далее. Потом я правда думаю о том, что происходит в российских больницах с такими штуками в буквальном смысле одному Богу известно, и успокаиваюсь.
С другой стороны, я тут давеча выяснила, что английские врачи вообще не кодируют свои диагнозы, а это делают другие люди на основе записей врачей. Видели мы эти записи, как же. Деньги больница при этом получает на основании кодов, которые нарисовали люди, в глаза пациентов не видевшие. Кодирующих чуваков в больнице может сидеть несколько десятков, медицинского образования у них может не быть совсем, в лучшем случае сестринское. Испорченный телефон получается отличный, но что именно мы при этом анализируем — данные про реальных пациентов или фантазии людей, целыми днями переводящих буковки в циферки, — довольно интересный вопрос.
Зато начальство мое мне сегодня сказало, что оно impressed качеством моего ресерча. И я страшно довольна.
Да и вообще — все хорошо. Очень дома хорошо, приезжаешь каждый вечер, и сплошное концентрированное счастье. Еще б не английские железные дороги, было бы совсем замечательно.
А как ваши дела?